Бог есть

Псковский городской суд прекратил дело бабушки Белорусовой

1 февраля 2008 года Светлана Александровна Белорусова (героиня известного теперь псковского дела «бабушка против приставов», вернее, «приставы против бабушки» [ 1 ]), уходя из зала мирового суда, где ее признали виновной по статье 17.8 КоАП РФ и назначили наказание в виде штрафа – 1 тысячи рублей, сказала: «Есть и Божий суд» [ 2 ].

Почти лермонтовская цитата. Но Божьего суда никому (слава Богу) ждать не пришлось.

29 февраля 2008 года Псковский городской суд рассмотрел жалобу представителя гражданки Белорусовой – Елены Сибагатуллиной на постановление по делу № 5-17/30/2008 об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.8 Кодекса РФ об административных правонарушениях. Светлана Александровна, как всегда (потрясающе звучит это «как всегда», но это было уже четвертое судебное заседание за два месяца жизни 69-летнего человека, ранее никогда не бывавшего в суде), присутствовала в суде лично.

Напомним, что к штрафу постановлением судьи судебного участка № 31 г. Пскова от 1 февраля 2008 года Светлана Александровна Белорусова была привлечена за «воспрепятствование законной деятельности судебного пристава, находящегося при исполнении служебных обязанностей».

«Законную деятельность» и «служебные обязанности» в ныне знаменитый дом на улице Московской в Пскове судебные приставы пришли осуществлять по отношению к внуку гражданки Белорусовой, Илье Погодину, задолжавшему государству 1,5 тысячи рублей за несвоевременную замену паспорта. Но 29 февраля, в ходе последнего судебного разбирательства, об этом уже никто не вспоминал. Светлана Александровна, никаких долгов перед государством не имевшая и 13 декабря 2007 года думавшая, что защищает от описи своё имущество, по ходу всех судебных разбирательств осталась фактически единственным «правонарушителем». При том, что изначально была совсем ни при чём во всей этой паспортно-штрафной истории.

У судебных приставов трудно выиграть и вполне искушенному в судебных тяжбах гражданину. Не в последнюю очередь потому, что они играют на своём, полностью своём поле. Напомним, что у Дмитрия Терзиди, составившего в отношении гражданки Белорусовой протокол об административном правонарушении, должность звучит так: судебный пристав по обеспечению установленного порядка деятельности судов. Трудно ожидать, что суд признает действия судебного пристава, который сам и обращается в суд с «материалом об административном правонарушении», незаконными и необоснованными.

Тем не менее, представитель Светланы Александровны Белорусовой в суде – Елена Сибагатуллина, обращаясь в Псковский городской суд, просила отменить постановление мирового суда по двум основаниям. Во-первых, защитница настаивала на том, что не установлен состав административного правонарушения. Во-вторых, указывала на то, что протокол об административном правонарушении составлен с существенными нарушениями требований ст. 28.2 ч. 2 КоАП РФ: в протоколе отсутствует фамилия, инициалы и подпись лица, составившего протокол.

Напомним, что и во время судебного разбирательства в мировом суде (на заседании 1 февраля 2008 года) защита также ходатайствовала о прекращении производства по делу, поскольку представленный в суд протокол является недействительным. Но судья Татьяна Семенова сочла указанные недостатки несущественными и ходатайство отклонила.

29 февраля всё сложилось несколько по-другому.

Как рассказала Елена Сибагатуллина «Псковской губернии», само судебное разбирательство было коротким, но решение по жалобе судья Елена Зайцева принимала более получаса.

Первую часть жалобы городской суд не удовлетворил, установив, что «Белорусова С. А. своими действиями, выразившимися в оскорблениях, угрозах и применении физической силы в отношении судебного пристава-исполнителя, воспрепятствовала законной деятельности судебного пристава, находящегося при исполнении служебных обязанностей».

Если не знать всех обстоятельств дела, то воображение живо рисует цветущую, полную сил пенсионерку, избившую (никак не меньше) по неизвестным причинам судебного пристава (господина Терзиди, очевидно), который исполнял в ее доме служебные обязанности («устанавливал имущественное положение должника», которым гражданка Белорусова, напомним, не являлась и не является).

«Цветущая» пенсионерка во время чтения судьей городского суда решения несколько раз гасила свет в зале заседаний. Светлана Александровна, напомним, не может стоять без опоры, в мировом суде ей разрешали сидеть даже после сакраментального: «Встать. Суд идет». Но в городском суде Светлана Александровна пожелала «выстоять» оглашение решения. Выстояла, опираясь на стену и, так уж получилось, на выключатель.

Но суд счел, что «оснований не доверять показаниям свидетелей Эзериной Н. Э. и Терзиди Д. Ф. не имеется». Бабушка Белорусова «угрожала, оскорбляла и применяла физическую силу».

Кроме того, суд установил, «что судебный пристав-исполнитель находился в квартире должника (снова и снова хочется напомнить, что гражданка Белорусова должником не являлась – Ред.) с целью установления его имущественного положения, при этом осмотр имущества, принадлежащего должнику, начат не был». Как говорится «вырежи и сохрани»: даже истребование и предъявление документов на «спорный» холодильник не означало осмотр имущества. Видимо, потому, что после предъявления документов было установлено: данное имущество должнику не принадлежит. Следовательно, и осмотр данного имущества начат не был. Только при обнаружении в квартире имущества именно должника (для чего пришлось бы прошерстить всю квартиру, устанавливая принадлежность каждой вещи) судебные приставы начали бы его осмотр с привлечением понятых.

Приходится признать, что в юридическом контексте слово «осмотр» и «смотреть» не являются однокоренными. Судебные приставы видят имущество, но не осматривают его, а требуют от гражданина доказать свои права на него. Не доказал – все пропало. Храните гарантийные талоны, квитанции и чеки, граждане.

Посему суд решил, что «доводы представителя правонарушителя – Сибагатуллиной Е. А. об отсутствии понятых в помещении квартиры на момент совершения правонарушения существенного значения для квалификации действий Белорусовой С. А. не имеют».

Сейчас областное Управление федеральной службы судебных приставов пытается развернуть в местной прессе просветительскую кампанию в рамках борьбы с «правовым нигилизмом». Недавно «Псковинформбюро» опубликовало «краткий курс исполнительного производства, облеченный в форму словаря-справочника», в котором разъясняются основные термины со ссылкой на соответствующие статьи закона. Курс, действительно, очень краткий. Ознакомившись с ним, гражданин все равно не отличит процедуру «знакомства» приставов со своим имущественным положением от процедуры его осмотра. Но – лиха беда начало. К тому же приятно думать о нашем скромном вкладе и о значительном вкладе Светланы Александровны Белорусовой в дело усиления разъяснительной работы с населением. Не только новый федеральный закон об исполнительном производстве, но и дело «бабушки с холодильником» способствовало тому, что областное управление Федеральной службы судебных приставы пришло к несложному выводу: граждан следует не только карать, но и просвещать (до того, как…).

Суд второй инстанции в какой-то мере тоже взял на себя просветительские функции. Что интересно и важно – в отношении мирового суда и самой службы судебных приставов. Потому что по поводу второй части жалобы представителя гражданки Белорусовой указал на следующее: «На основании ст. 28.2 ч. 2.5. КоАП РФ в протоколе об административном правонарушении, помимо других обязательных данных, должны содержаться фамилия и инициалы лица, составившего протокол. Кроме того, протокол об административном правонарушении подписывается должностным лицом, его составившим, физическим лицом или законным представителем юридического лица, в отношении которых возбуждено дело об административном правонарушении».

А в протоколе № 50 от 13 декабря 2007 года в отношении Белорусовой С. А. фамилия, инициалы и подпись Дмитрия Терзиди отсутствовали. Почему данные «протокольные» недостатки были признаны мировым судом несущественными – остается только предполагать. Возможно, потому, что мировому суду показалась недопустимой сама мысль о «недостатках» работы судебного пристава при исполнении. Когда мировой судья участка № 31 г. Пскова Татьяна Семенова (еще до заявленного Еленой Сибагатуллиной ходатайства о прекращении производства по делу из-за недействительного протокола) как-то по-домашнему спросила у господина Терзиди – почему же протокол не подписан, он также по-домашнему ответил, что рука, мол, болела, после укуса-то. И всё. Замяли.

А нельзя было замять, совсем нельзя. «Указанные недостатки являются существенными, не могли быть восполнены при рассмотрении мировым судьей дела по существу и являлись основанием, предусмотренным ст. 29.4 ч.1 п.4 КоАП РФ для возвращения протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол».

Проще говоря, еще при ознакомлении с материалами дела (до судебного разбирательства) мировой суд должен был вернуть протокол составителю для исправления существенных недостатков и надлежащего оформления. «Поскольку мировым судьей вышеуказанные требования закона исполнены не были, а также учитывая, что в настоящее время двухмесячный срок давности привлечения Белорусовой С. А. к административной ответственности, установленной ст. 4.5 КоАП РФ, истек, то на основании ст. 24.5 п.6 КоАП производство по делу подлежит прекращению». Срок исковой давности по делу Светланы Александровны истек ещё 13 февраля 2008 года.

Одна тысяча рублей бабушки Белорусовой остаются при ней.

Но дело совсем не в тысяче рублей.

Выслушав решение суда, Светлана Александровна заплакала.

29 февраля 2008 года законность совпала с справедливостью. Есть Бог, есть.

На 10.00 11 марта 2008 года информации о судебном решении, вступившем в законную силу, на сайте областного Управления ФССП не было. Последнее сообщение по делу Белорусовой датируется 1 февраля (в этот день мировым судом было принято решение о наложении штрафа на Светлану Александровну): «Бабушку, которая сначала замахивалась тростью на судебного пристава-исполнителя, а затем укусила за руку судебного пристава по ОУПДС, судья при рассмотрении дела действительно счел правонарушительницей. На нее наложен штраф в минимальном размере. Напомним, что судебные заседания по делу о правонарушении проходили три раза: 27 декабря, 17 января и 1 февраля. Теперь Управление Федеральной службы судебных приставов по Псковской области намерено потребовать от газеты «Псковская губерния» публикации опровержения согласно ст. 43 Федерального закона «О средствах массовой информации».

Опровержения, как мы полагаем, теперь не последует.

У «Псковской губернии», собственно, остался один вопрос: для судебного пристава по ОУПДС Дмитрия Терзиди, забывшего подписать протокол, по которому и было возбуждено дело об административном правонарушении, все же наступят какие-то служебные последствия?

И наступит ли понимание того, что сам факт подачи протокола об административном правонарушении в отношении женщины, пенсионера и инвалида второй группы, не являвшейся должником, ставит службу судебных приставов в положение того самого «беспристрастного» государства, которое «условно» закрывает глаза на многомиллионные долги, но бесстрашно карает беззащитного по существу гражданина за пресловутый «мешок картошки» «по всей строгости закона»?

Елена ШИРЯЕВА.

1 См.: Е. Ширяева. Вредная работа // «ПГ», № 50 (369) от 26-31 декабря 2007 г.

2 См.: Е. Ширяева. Очень вредная работа // «ПГ», № 6 (375) 13-19 февраля 2008 г.