Армейское зеркало

Как это ни покажется странным, оно не кривое

До того как я пошел в армию, я спал спокойно, потому что знал, что меня охраняют. В армии я спал плохо, потому что охранял. После армии я сплю плохо, потому что знаю, как охраняют.

Анекдот

По данным военной прокуратуры Псковского гарнизона, с начала 2003 года в Псковской области военнослужащими совершено 91 преступление. Это на 38% больше, чем за тот же период прошлого года. При этом число людей, совершивших преступления, выросло еще больше, на 43%.

По тем же данным, в два раза снизилось количество пострадавших при совершении такого рода нарушений закона, а вот число погибших уменьшилось лишь на четверть. 76 преступлений из 91 совершили военнослужащие 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Из них нарушения воинского Устава у десантников составляют более двух третей – 59.

Особые требования

Издревле во всех культурах военная служба считается почетной. Воинское сословие было на привилегированном положении в Индии, в Древней Греции и в России. Еще бы, специфика этой службы такова, что люди, посвятившие себя ей, готовы в любой момент пожертвовать жизнью – самым ценным (а, может, и единственным по-настоящему ценным), что есть у человека.

Но вместе с привилегиями есть к военным и особые требования. Многое из того, что может позволить себе человек гражданский, недопустимо для людей в погонах. Это касается как внешнего вида, так и поведения в обществе. Как сказал заместитель председателя военного суда Псковского гарнизона Виктор Сизых: «Военнослужащие, с одной стороны, такие же граждане, как и остальные, а с другой стороны, они поражены в правах тем, что, кроме общепринятых законов, должны соблюдать Устав и требования контракта».

Вместе с тем, в последнее время мнение об армии сложилось иное. Настоящее состояние дел чем-то напоминает начало XX века, когда положение, особенно младших офицеров, было не нормальным, в частях вспыхивали бунты. Закончилось все разложением армии и революцией. Тут, конечно, можно вспомнить роль большевистской партии, но суть дела это изменит не сильно.

Непринципиальная позиция

В новостях то и дело проходят сообщения о дезертирстве, убийствах и других чрезвычайных происшествиях в российской армии. Однако заместитель военного прокурора Псковского гарнизона Игорь Басов полагает, что имеет место «непринципиальная позиция некоторых должностных лиц в военкоматах при наборе контрактников, когда принимаются на службу люди с судимостями, пьяницы, с отрицательной характеристикой с места срочной службы. Военкоматы можно понять: им Главное организационно-мобилизационное управление Генштаба спускает план».

Но бывает и по-другому. Виктор Сизых рассказывает случай, когда контрактника, прибывшего служить из Хакасии, не пустили в увольнение, несмотря на тяжелые проблемы в его семье: «Человеку пришлось самовольно уехать, по этому факту было заведено дело. Но я надеюсь, что нам удастся в соответствии с законом избежать наказания для этого военнослужащего». Военный судья отмечает, что командование части поступило не совсем правильно, так как контрактник имеет право на свободное время, да и чисто по-человечески при семейных проблемах человека можно было отпустить.

Однако не только привычка старших по званию или должности распоряжаться по своему усмотрению другим человеком разрушает армию. Игорь Басов рассказывает, как двоим военнослужащим-десантникам (один – контрактник, а другой – срочник) надоела служба. И «бедные дети» сбросили с себя эту «обузу». За двадцать дней вольной жизни – три угона, грабеж, разбой, пара краж. «Задержали их на последней угнанной машине уже под Островом. Хороший боевик получился бы: много милицейских машин, сирены, стрельба», - вспоминает Игорь Анатольевич.

«Пепсикольно-чупачупсовые заморочки»

И работники прокуратуры, и судьи сходятся во мнении, что сложности в армии «растут» из общероссийских проблем. Ведь солдаты срочной службы, даже десантники, не с неба в части падают, а приходят с «гражданки», и молодые офицеры – тоже когда-то были простыми смертными.

«Армия – отображение тех процессов, которые происходят в обществе. Все эти пепсикольно-бананово-чупачупсовые заморочки идут с «гражданки». Солдаты по первости и разговаривают-то не как военнослужащие, а наподобие: «А, пацан, туда-сюда…», - рассказывает Игорь Басов. Виктор Сизых считает, что как закон для гражданских, так и Устав для военнослужащих вообще перестал играть ту роль, для которой создан, и его заменили другие, неправовые формы взаимоотношений. Живем, так сказать, «по понятиям».

То, что в армии «пьют и пьют очень много», признают даже в военной прокуратуре. По статистике большинство преступлений военные совершают именно напившись. Как грабежи, так и убийства. Не «принижая» роли солдат-срочников, надо признать, что в возлияниях особенно усердствуют контрактники. При этом те, кто уже «повидал многое», по мнению стражей воинского порядка, хулиганить не станут. Но таких среди сержантов лишь процентов 15-20: «Они хотя и могут выпить, но грабить и мордобоями заниматься не пойдут. А многим из тех, кто только что пришел, надо выпить, тельняшку на полоски порезать». Не отстают и офицеры. Если по прокурорским сводкам командиры совершают правонарушения в единичных случаях, то неправительственные организации регистрируют таких преступлений несравненно больше.

Одна из причин – дефицит командиров низшего и среднего командного звена. Зарплата, которую предлагает лейтенантам государство, интересует только самых неисправимых энтузиастов и идеалистов. Но их слишком мало даже для не столь многочисленной Российской армии.

В итоге, молодых офицеров стремятся назначить на более высокую должность, в то время как у них нет еще достаточного опыта общения и управления людьми. Вот и получается, что армия держится на старослужащих солдатах и контрактниках, которые часто наводят порядок методами, далекими и от Устава, и от общечеловеческих норм общения. Бывает и так, что офицеры, от которых должен зависеть порядок, фактически передают свои функции сержантам и прапорщикам: и работы меньше, и есть на кого «стрелки перевести».

«А что проще-то, правду рассказать?»

Одна из проблем Российской армии – сокрытие преступлений. От надзорных органов командование всех уровней скрывает и самовольные отлучения из части, и неуставные отношения. Причем сами пострадавшие часто никуда не обращаются. Заместитель прокурора видит три причины такой позиции: «Кто-то боится, что его назовут стукачом, кто-то опасается мести со стороны обидчика и его товарищей. Кто-то не хочет, чтобы его посчитали человеком слабохарактерным.

Это неправильно. Если бы была нетерпимость к тому, что человека обижают, матери бы спокойно отправляли сыновей в армию. В формировании такой нетерпимости велика роль командира». Есть здесь, наверное, и четвертая причина. Больно уж заманчиво сохранять такую ситуацию, когда люди боятся сказать слово против. Можно спокойно дремать, ничего не менять, плыть по течению. А после нас хоть потоп.

Проявлением этого стремления к спокойной жизни можно объяснить и существующую в армии систему, когда дисциплина важна не на деле, а на бумаге, и любое преступление можно списать на «стрелочника» и отдыхать. Это – одно из препятствий для того, чтобы командиры сами стремились не скрывать преступления, но придавать их огласке, а, значит, и наказывать виновных.

Виктор Сизых рассказывает, что на одном из судебных разбирательств лейтенант, на вопрос, почему он скрыл преступление, честно ответил: «Я сообщил бы в прокуратуру, а меня потом командование на ковер, почему, мол, дисциплина плохая». Однако, как отмечает заместитель председателя военного суда, «в тех частях, где командиры по какой-то причине не боятся прогневить руководство, с дисциплиной все в порядке. И не на бумаге, а по-настоящему». Но нужны ли такие сложности человеку, получающему денежное довольствие, немногим отличающееся от прожиточного минимума? Поэтому командиры не очень-то приглашают прокурорских работников в части. Встретить там солдата с синяком – не такая уж редкость, а нормального следователя это как пить дать заинтересует.

Не только отцы-командиры могут навести порядок в почти разбитом корыте под названием «Российская армия». Солдаты, которых нынче принято горячо жалеть, кое-что могут сделать и сами. Прокуратура и суды почти постоянно сталкиваются с тем, что свидетели отказываются давать показания. Получается, что правда никому не нужна.

«Сейчас приходится мучиться, уговаривать, чтобы ребята рассказали правду. А что проще-то правду рассказать? То же убийство ефрейтора Сергея Гутарева в Черехе. Все всё видели, но никто ничего не знает. Недавно пришел солдат, говорит, что его избили, и видели это – тот, тот и тот. Вызвали их, спрашиваем: видели? – Нет, не видели».

У человека должна быть активная жизненная позиция. Если бы каждый прикинул на себя «рубашку» потерпевшего, а командиры бы знали, что никто молчать не будет, преступлений стало бы гораздо меньше», - делится своими мыслями Игорь Басов. Хочется напомнить, что, когда год назад 58 военнослужащих 242-го мотострелкового полка (Волгоградская область, г. Камышин) из-за неуставных отношений оставили часть и явились в прокуратуру, чтобы написать жалобу, открылось много «интересных» подробностей, а в отношении одного из офицеров возбудили уголовное дело.

Замкнутый круг: и верхи, и низы не хотят и не могут

Военные прокуроры видят один из возможных выходов в том, чтобы убедить людей, показать им, что ни одно правонарушение не может остаться безнаказанным: «Когда я работал на Севере, у меня под надзором был полк, типа Черехинского, так я из него не вылезал. В конце концов, решили провести в нем показательный суд. Когда потерпевшая женщина рассказывала, как пьяный солдат ударил ее бутылкой по голове, в зале были такие, кто засмеялся. А когда огласили приговор: семь лет строгого режима, серьезными стали все. До следующего призыва в этом полку проблем не было», - рассказывает Игорь Басов.

Виктор Сизых считает, что показательные суды должны быть, но их роль не такая уж и значительная, ведь главное – не осудить человека, а не допустить преступления. Поэтому перевод армии на контракт, повышение денежного содержания военнослужащих, хорошее оснащение вооруженных сил уничтожит, по его мнению, почву для многих преступлений.

Пока главными будут считаться абстрактные величины, а не человек, перемен к лучшему в Российской армии ждать сложно. Поворот к человеку должен произойти не только в государственном масштабе, а, прежде всего, в самом человеке. Ведь если мы не нужны друг другу и себе, то кому еще на этой земле до нас будет дело?

Константин ШМОРАГА.